ОтзывыМонография Е.С. Роговера«Больше чем поэт» Статьи и рецензии Поэтические посвящения, пародии, эпиграммы Отзывы читателей |
«Сердцам любви сплетаю я венец»
«Власть сонетам» – так назвал свою первую книгу петербургский поэт Евгений Раевский, определив этим свое поэтическое кредо. На фоне политических распрей и игр, погони за золотым тельцом и местом делового человека под солнцем, на фоне всей этой прозы жизни он, певец высоких сердечных чувств, звучит диссонансно, но светло и обнадеживающе. В России всегда, и в самые переломные и трагические моменты путь ИСТИНЫ И Добра указывали поэты и философы, затрагивающие самые высокие струны сердца и пробуждающие в людях лучшее, может бить, дремавшее в них… А поскольку русский человек живет сердцем, значит, стихи поэта Евгения Раевского – это день сегодняшний, тревожный, драматичный, но и вселяющие веру, надежду и любовь.
На стихи Раевского написано уже свыше пятидесяти песен. И уровень этих произведений не самодеятельный, исполнители – с именами: заслуженный артист РСФСР Анатолий Тукиш, лауреат международных конкурсов Сергей Киселев, народный артист СССР Эдуард Хиль, московские исполнители – Кирилл Шебанов, Зинаида Сазонова и другие.
– Евгений, твоя «Власть сонетам…» внешне как бы противоречит сегодняшней действительности: вокруг – война, кровь, коррупция, преступность. «Люди гибнут за металл»… А ты: «Зачем средь холода и тьмы / Мне светит женская улыбка?» Что это? Где, откуда истоки?
– Все непросто. Начинал я в 1960-е как поэт острого социального звучания. Литобъединение «Солнцеворот» сыграло определенную роль в моей поэтической судьбе. И наступило время, когда я понял, что на земле есть вечные неумирающие понятия: любовь, дружба, вера в высшие духовные ценности. Сейчас считаю, что поэзия, которая служит политике, – бесполезна. Для этого достаточно уметь рифмовать. Об этом можно говорить в прозе, в публицистике. Мы, поколение 1960-х, были свидетелями того, как «сошли на нет» именно по этой причине Евтушенко, Вознесенский, Рождественский. Они были обласканы властями, они поднялись на Олимп и рухнули с него. Господь лишил их поэтического дара. Все получилось закономерно и логично.
А о себе… Честно начинал. Не изменял своим идеалам. Много значил для меня выход первой книги. Она была раскуплена быстро. А мне надо было идти дальше.
– «Я видел нечто светлое» – так называется ваш трактат о духовности (авторы – Михаил Князев и Евгений Раевский). Любовь, духовность, религия, гармония – этот ряд привлекателен. Но реально ли это сейчас?
– Мне трудно ответить на этот вопрос однозначно. Я, внук митрополита, считаю, что если бы всякий человек жил по христианским заповедал и законам, то мир приближался бы к гармонии. Примеров тему в России немало. Взять то же меценатство. Знаменитый род Бенуа жил этим – духовностью, меценатством, поощрением и поддержкой культуры. Производить духовные ценности не менее значимо, чем материальные. Хотелось, чтобы в мире был такой баланс. А ведь у нас что поручается? Преуспевающие люди не могут даже сориентироваться, в силу своей заурядности и ограниченности, куда вложить деньги. Вот и растет ряд посредственностей – в той же эстраде, на потребу обывателю: Валерия, Титомир, Кармен, Буйнов…
– На смену коммунистическому опиуму пришел опиум «золотого тельца, – пишете вы с Князевым в трактате, – на смену партийной цензуре пришла цензура денежная. И пока не одумается российское государство, пока не появятся новые Сытины, бедствовать русской культуре еще долго». Вы говорите о программе возрождения духовности, и твоя поэзия – камешек в этом здании возрождения («Кто в голосе – безмолвствовать не в праве»). Как, по-твоему, должен звучать этот голос, на какой волне?
– На волне любви. Имею в виду не просто плотскую любовь и отношение к женщине. А дружбу, взаимопонимание, поступок, порядочность по отношению к другому человеку. Кто-то сказал: разговор с женщиной – начало интимных отношений. Я не согласен. Любовь – это все человеческие отношения. И я пишу об этом в своем последнем поэтическом сборнике «Любовь моя – волшебнее дитя». Сонеты – жанр непростой. Это – песня сердца. Это – вечное. Я считаю, что любовь – это талант. И кто не обладает им, тому тяжело жить. Нынче люди пытаются все купить за деньги, но это невозможно.
Я как поэт своими стихами призываю к возвышенному, восторженному, трепетному.
– Малиновский утверждал, пишете вы в своей книге (раздел «Царскосельский лицей»), что свобода, «как воздух, необходима для бытия человеческого». Что такое свобода в твоем понимании?
– Она или есть, или нет – все в самом человеке, в его взаимоотношениях с другими. Брак, дружба, вера, даже давание денег в долг – это или движение души – свобода, или – фальшь. Нам, россиянам, в этом отношении особенно трудно жить – вечный нулевой цикл: строим социализм – отвергаем его, строим капитализм… А что дальше? Триста лет под тем же татарским игом – они ведь тоже даром не прошли! Оставили свой след – и в нас, и в судьбе государства. Получается, что взаимоотношения наши не свободны. Потому и гении у нас идут особо тернистым путем через страдание. Мы самая страдательная страна в мире, но в то же время отмеченная самым большим количеством талантов.
– «Красота спасет мир», – сказал Достоевский. У тебя – любовь спасет мир («Сердцам любви сплетаю я венец»)?
– Да, и я в этом уверен. Если она исчезнет – мы пропали. Жорж Санд сказала: «Разум ищет, а сердце находит». В моих творческих планах – продолжение этой линии. Уже написано много новых стихов.
Именно на любви в широком смысле этого понятия я пытаюсь построить все отношения с людьми. Открытому и откровенному человеку ничего не страшно. Даже если у него есть враги.
– Но параллельно у тебя идет и другая линия. «Мы захлебнулись в нищенстве души» и «Лишь подлостью богатые глупцы жгут храмы, где молились их отцы». Спасение и в религии?
– Я человек право славный, верующий. Мне близки каноны и родственных религий: язычество, античность. Всё мне импонирует. Одно удручает – призыв к смирению. С этим не югу согласиться. А религия и поэзия сближаются там, где поэт начинает чувствовать себя проводником слова Божьего. Это, можно сказать, мистическое. Но это и нормально. Господь избирает.
– И все-таки поэт Раевский разнопланов. Есть в сборниках и гражданские мотивы, и «Детская комната». И можно отдельно поставить «Памяти Игоря Талькова». Видимо, необходимое условие того, чтобы поэт состоялся, именно гражданственность и высокая духовность?
– Согласен. Но писать о любви и противиться низменному – это ведь тоже гражданственно. И в этом – позиция. А с Игорем Тальковым меня счастливо свела судьба – к сожалению, незадолго до его гибели. Для него героем был Христос, для меня – Он. Потому что Он был одним из проводников идей Христа. Мы говорили с ним о создании Театра поэзии и песни. И у меня после трагедии было желание продолжать Его дело, но я понял, что лучше Его не сделаю…
Беседовала Маргарита РЕШЕТНИКОВА